В кабмине России заявили об отставании от ведущих экономик мира на 100 лет

Россия должна наращивать цифровизацию процессов в промышленности для преодоления практически 100-летнего разрыва в производительности труда в сравнении с ведущими экономиками мира, считает вице-премьер Максим Акимов. Данное заявление выглядит не только не патриотично, но и, как минимум, странно. После спада примерно на 50% в 90-е годы Россия превзошла советские показатели, являясь на сегодняшний день шестой экономикой мира, занимая 1-2 место в Европе. Хотя, если рассмотреть ВВП на душу населения, результат будет скромней.

Что касается темы производительности труда, то она соответствует уровню G7 80-х годов прошлого века. При этом россияне живут несколько лучше, чем работают. Причина — экспорт природных ресурсов (нефти и газа). В результате политики ресурсного национализма значительная часть доходов от экспорта сырья идет в бюджет и затем перераспределяется по экономике. Однако данная ситуация, естественно, нестабильна из-за высокой волатильности нефтяных цен.

Производительность труда, вероятно, одно из самых слабых мест российской экономики. С этой задачей не смогли справиться в советские годы. Младореформаторы и прочие российские либералы думали, что с этим справится невидимая рука рынка. А когда этого не получилось, заявили, что русский народ ленивый, не умеет и не хочет зарабатывать и т.д. Действительно, мы, россияне, умеем лучше воевать, чем зарабатывать деньги.

Но текущая ситуация не означает, что россияне более ленивые, чем граждане Турции или стран G7. Проблема в технологическом укладе. То есть в инвестициях и инновациях. И здесь все упирается в санкционный режим и стоимость кредита, ну и, конечно, в курс рубля. Без сильного рубля невозможен импорт технологий. Именно за счет сильного рубля в начале нулевых была создана массовая сотовая связь и интернет. Ну и, конечно, сильный рубль — это низкая инфляция и низкие процентные ставки. Однако пока, к сожалению, Банк России проводит политику умеренно слабого рубля, что, вероятно, вызвано интересами бюджета, который по-прежнему зависит от доходов сырьевых экспортеров, и лоббизма сырьевых компаний. Конечно, чтобы сократить разрыв в производительности труда, одного сильного рубля мало. Но это первый и очень важный шаг.

Ну и в заключение стоит сказать, что провозглашенный премьером Госсовета КНР Ли Кэцяном курс на радикальное снижение налоговой нагрузки населения, а также малого и среднего бизнеса призван значительно повысить платежеспособность внутреннего рынка и компенсировать возможные потери китайской экономики на экспортном направлении. Данный шаг должен подстегнуть темпы роста ВВП в текущем году до уровня выше 7%, вместо официально заявленных тем же Ли Кэцяном 6-6,5%.

Российской стороне стоит задуматься и максимально внимательно изучить китайской опыт. Дальнейшая концентрация финансов в руках правительства выглядит очень спорной мерой. Международные резервы превышают валовый внешний долг, так что проблема выплат, в принципе, решена. Достаток людей определяется не только темпами экономического роста, но и налоговой нагрузкой, а она в текущей российской ситуации является избыточной. Не стоит забывать, что правительство и Банк России в долгу у россиян, так как проведенная в 2014 году девальвация рубля позволила сохранить маржу компаний и доходы казны, однако существенно обесценила труд россиян. Реальные частные доходы упали на 11%.